М.Н.Максимовский. Дорогие мои мальчишки

М.Н.Максимовский           

Это случилось очень давно. Но это было, было! И если до сих пор не могу забыть, может, стоит об этом рассказать?

Февраль 1960 года. Срочно, скорым поездом возвращаюсь из Калинина (Тверь) в Нелидово. Мой заместитель М.И.Степкин позвонил мне в Калинин, где проходил межобластной семинар руководителей школ-интернатов, и «обрадовал»: «У нас ЧП, серьезная неприятность. Не телефонный разговор. Могу лишь сказать, что все дети живы и здоровы. Однако ваше присутствие очень желательно…»

Вечереет. За вагонным окном падает снег. Метет. От приближающихся городских огней становится светлей. Поезд прогрохотал по железнодорожному мосту через реку Межу и, сбавив скорость, остановился у вокзала. Я вышел из вагона и, не заходя домой, поспешил в интернат.

В школе мрачная настороженная тишина.

– Что случилось, Михаил Илларионович?

– Беда, Михаил Николаевич. Прошлой ночью кто-то взломал замок оружейной комнаты военного кабинета. Унесено четыре малокалиберных винтовки и учебный автомат. Доложили в Военкомат, сообщили в милицию. Пока ничего обнаружить не удалось. Переполох полнейший. Неприятностей не обобраться.

– Какие предположения? Кого подозревают? Неужели свои?

– Не могу поверить. У нас, конечно, есть озорные ребята, особенно из новичков-москвичей, которых нам недавно подбросили на исправление. Но и им-то зачем винтовки? Что они с ними станут делать, где хранить? И ребята-то все дома, никто не отлучался!

Мы еще часок посудачили, порассуждали над случившимся и – утро вечера мудреней – отправились по домам. Настроение подстать погоде, скверное. Усталый, бреду по ночному городу и горестно размышляю. Кто мог совершить это дерзкое преступление? В чьих руках и для каких целей оказалось оружие? Как дальше будут развертываться события? Помимо всего прочего, эта кража – черное пятно на репутацию школы, в которой даже и с мелким воровством, казалось, уже покончено. Школа – хорошая. И это не только мое мнение. Даже в официальных источниках она числится среди лучших школ-интернатов России. Много самоотверженного труда, душевного тепла и таланта моих замечательных коллег и сотрудников вложено в ее становление.

Ребята любят школу, дорожат ее честью. Нам удалось добиться того, что, как правило, редко удается в учреждениях, где воспитываются сироты и полусироты: дети поверили нам, убедились в нашей бескорыстной искренности, в нашем стремлении сделать их счастливыми. Среди нас не было, казалось, ни одного сварливого, равнодушного, злого педагога-педанта… Мы сумели избавить детей от комплекса униженности, сиротской озлобленности. У пяти сотен наших питомцев было все, что необходимо для ученья, труда и досуга. Они были хозяевами хорошо оборудованных учебных кабинетов, спортивного зала, своего стадиона. Школа располагает богато оснащенными мастерскими по дереву и металлу, токарными и фрезерными станками, швейными машинами, кабинетом домоводства и особенно притягательным – автоклассом.

Неутомимые труженики, друзья, коллеги. Валентина Александровна Гринюк старший воспитатель (слева). Михаил Илларионович Степкин – заведующий учебной частью. Майя Петровна Дорофеева – старшая пионервожатая.

 

Учитывая особенности социального состава семей, из которых пришли к нам дети, мы старались как можно скорее приобщить их к производительному труду, обучить профессии. Все старшие мальчики – и девочки по желанию – занимались в автоклассе и получали водительские права. Навыки, полученные в мастерских, позволяли наиболее сноровистым ребятам сдать квалификационные испытания на разряды токаря, слесаря.

В распоряжении ребят были мотоциклы, велосипеды, лыжи, коньки, дюжина фотоаппаратов. Воспитанники приобщались и к сельскохозяйственному труду. По распоряжению властей интернату был передан Матренинский детский дом, расположенный в двадцати пяти километрах от города. Его обширные угодья и строения стали нашим подсобным хозяйством и летним оздоровительным лагерем. Подсобное хозяйство полностью обеспечивало школу картофелем и овощами. Мастерские обслуживали не только внутренние (учебные) нужды школы, но и выполняли заказы на изготовление гаек, болтов, шайб, валов, колец для городской автобазы. Старшеклассницы шили в своей швейной мастерской фартучки, пеленки, салфетки для детских яселек и садов, изготавливали наряды для себя и для младших однокашниц. Труд воспитанников был посильным и рационально организованным. Средства, заработанные учащимися, ими же распределялись на приобретение оборудования и спортивного инвентаря, на проведение походов и экскурсий и на карманные расходы юных тружеников. Мои старшеклассники побывали уже в Крыму, на Карпатах. Более ста воспитанников побывали в круизе по Волге по маршруту Москва–Астрахань–Москва.

Май 1960 года. Праздничное шествие.

Министерство просвещения позволило школе открыть свой педагогический класс, в котором старшие девочки имели возможность получить профессию воспитателей дошкольных учреждений. Для них же и для музыкально одаренных детей был открыт класс фортепиано. Свои наклонности воспитанники могли также удовлетворить в драматическом и хореографическом кружках, в духовом и струнном оркестрах.

На спортивном стенде в вестибюле школы – более двух десятков призовых кубков, завоеванных интернатовцами в городских и областных соревнованиях по легкой атлетике, лыжам, конькам, хоккею, баскетболу.

Мы путешествуем. Привал на трассе Москва–Симферополь.

На кургане близ Полтавы.

Крымское побережье. Это мы, интернатовцы, купаемся в Черном море .

Городские власти благоволили к интернату: каждого, кто соглашался в нем работать, безотлагательно обеспечивали жильем. Благодаря этому удалось подобрать для работы с детьми одаренных молодых педагогов, которые не только хорошо знали учебные дисциплины, но и владели навыками и умениями, позволяющими увлечь ребят. В числе воспитателей были и ученый-агроном, и техник-строитель, и хореограф, и даже опытный планерист. Школе-интернату принадлежали грузовой автомобиль ГАЗ-51, новенький трактор «Беларусь» и даже одноместный планер.

Прошлым летом в Матренине мы, учителя и воспитанники, поочередно взмывали на нем ввысь под восторженные визги малышей, чей черед еще не наступил…

Интернатовские спортсмены с призовыми кубками (в центре В.П.Макаров – преподаватель физкультуры) .  

Наши питомцы никому не завидовали, наоборот, городские ребята завидовали им. В редкой семье жизнь подростка могла быть столь насыщенной и интересной. Это был не приют, как принято считать интернаты, а хорошая школа, в которой добротно учили, воспитывали трудолюбие и порядочность. И может быть, неоспоримым свидетельством этому было стремление многих вполне состоятельных горожан определить к нам своих детей. Уступая их просьбам, мы приняли в свои классы около полусотни «приходящих» школьников.

…Не хотелось верить, что годы, потраченные на накопление материальной основы учреждения, подбор и сплочение коллектива учителей-единомышленников, выработку романтической, полувоенной системы детского самоуправления, – ушли впустую, бесследно.

Перебирая в памяти события, связанные со становлением школы, которой было отдано немало сил, я обо что-то споткнулся и с трудом удержался, чтобы не упасть. «Поделом тебе, ишь, размечтался!» – вслух упрекнул я себя. И мысленно добавил: «А надо бы не мечтать, а искать унесенное оружие!». Словно по команде, развернулся и направился к школе.

Матренино. Река Берёза .  

Иду и вспоминаю мальчишек моего интерната. Из общего числа воспитанников их две трети, свыше 350. Парни что надо! Невольно улыбнулся, вспомнив драчунов-шестиклассников. Шумливые, дерзкие, юркие – они больше других причиняли беспокойства воспитателям, да и мне. «Эти, при желании, все могут», – подумал я с восхищением, не очень уместным, о своих любимцах. Долго бесцельно брожу вокруг зданий интерната. Дети спят. Огни всюду погашены. Половина двенадцатого ночи. Никакого плана действий у меня нет. И однако захожу в общежитие, нахожу дежурного воспитателя и прошу, по возможности, без шума разбудить и направить ко мне мальчиков шестых классов. Я их жду в обеденном зале столовой.

Вскоре мои курносые вояки, страшно заинтригованные, заполнили столовую. Я призвал к тишине. Замолчали. «Здесь, со мной, – объявил я, – остаются только мальчики шестых классов». Дежурный воспитатель и несколько старшеклассников, которые еще не спали и прибежали посмотреть, зачем директор вызывает пацанов, – вышли. Леня Меденков – командир 6-а класса – построил всех мальчиков в две шеренги. Тишина. Я прошел к середине строя. «Ребята! Все, о чем мы сейчас договариваемся, – военная тайна. Никто, кроме вас и меня, не может быть в нее посвящен. Вы знаете, что у нас украли винтовки и автомат. Самый большой позор для воина – это утрата, потеря оружия. Наши малокалиберки и автомат могут оказаться в руках преступников. Вот почему мы, во что бы то ни стало, должны спасти интернат от позора, найти свое оружие. И сделать это должны вы. Лучше вас это боевое задание никто выполнить не сможет».

Я всматриваюсь в прекрасные лица моих отважных мальчишек и продолжаю: «Не верю, что такое количество оружия можно незаметно пронести даже ночью по улицам города, которые патрулируются милицией и дружинниками. Оружие припрятано где-то здесь, на нашей территории. Итак, договариваемся: на время боевой операции вы – не школьники, а воины-разведчики. Вначале взвод Меденкова тщательно проверит чердак и подвалы общежития; взвод Владимира Зуева сделает то же самое в школьном здании. Если в подвалах и на чердаках ничего не будет обнаружено, вы вооружаетесь лопатами, – лопат не хватит, – лыжными палками. Взвод Зуева – от школьного здания в направлении общежития, а взвод Меденкова – от общежития в сторону школы прощупывает каждый метр, сантиметр снега на стадионе, а затем и вокруг зданий. Ясно?» «Ясно!» – закричали разведчики и рванулись, было, к выходу. Я их остановил: «Разведывательный поиск полагается вести молча, в абсолютной тишине. Только командирам, и то вполголоса, разрешается отдавать команды. Теперь все. Я буду вас ждать в кабинете. Можете идти!» Ребята, на этот раз тихо, не толкаясь, вышли.

Я остался один. Не нахожу себе места. Хожу. Сижу. Опять хожу. Жадно курю. Тревожно гадаю: найдут или не найдут? Не слишком ли тяжелую психологическую нагрузку взвалил я на неокрепшую ребячью психику? Если найдут, – триумф, огромное нравственное удовлетворение! А если не найдут? Чем обернется для них и для меня мой спонтанно-авантюрный педагогический опус? Как отнесутся к неудаче и взрослые, и дети? Пробую себя успокоить: несбывшихся надежд и просчетов в жизни взрослых, да и детей, значительно больше, чем побед и сбывшихся мечтаний. Не найдут – погорюю вместе с ними. Попробую растолковать ребятам, что неудачи закаляют, предостерегают от беспечности и повторения ошибок. Одним словом, к поражению я внутренне себя уже подготовил.

Прошло уже около часа. Тишина гнетет. И вдруг с улицы, со стороны стадиона, донеслись звонкие ликующие голоса, одномоментно – по команде – прерванные. Через полторы-две минутки в директорский кабинет без стука и спроса ввалились розовощекие мальчишки. В руках пятерых из них еще не очищенное от снега оружие. Четыре малокалиберки и автомат ложатся на мой стол. Задыхаясь от волнения, ничего не могу сказать. Молча, вместе с ребятами вытираю тающий на стволах и прикладах снег. Ребята испытующе глядят на меня, и я совершенно искренне говорю им: «Вы настоящие парни! Вот точно такие же отважные воины были в моем боевом расчете во время войны. Спасибо вам, дорогие мои! Завтра расскажу всем учителям и воспитателям, всем воспитанникам о вашем победном ночном поиске. Но смелые воины победами не кичатся. В интернате отбой. Все спят. Пожалуйста, без излишнего шума умойтесь и, стараясь никого не разбудить, укладывайтесь в постели. Спокойной ночи, орлы!»

Послесловие

Ребята ушли, и я, упоенный удачно проведенным экспериментом, отправляюсь домой. И вновь тревожно раздумываю: кто же это мог похитить оружие из надежно запертого военного кабинета и запрятать в снег у школы? Это детям я смог внушить, что винтовки и автомат спрятаны где-то рядом, потому что их невозможно было пронести по улицам города. Сам-то я хорошо понимал, что у похитителей не было нужды идти с оружием по освещенным улицам. Город невелик, пустынная окраина – рядом…

Я был убежден, что серьезных конфликтов между педагогами и воспитанниками в нашей школе нет. По существу, лишь с одним преподавателем были натянутые отношения у старшеклассников. Военрук школы, подполковник запаса, участник войны отличался жесткой требовательностью, и мне не раз приходилось разъяснять ему, что в работе с детьми-сиротами и полусиротами солдафонский тон неуместен. Замечания мои принимал, каялся. Вместе с тем, он хорошо обучал ребят. Учащиеся 9-10 классов успешно овладевали военными знаниями. Вот уже месяца два между военруком и старшеклассниками столкновений вроде не было. Так мне казалось. Ну да ладно, главное – оружие найдено. Остальное не так уже и важно. И все-таки?

…В жизни учителя, директора школы, ежегодно наступает день, летний июньский день, а точнее, вечер прощания, расставания с выпускниками. Ты десятки раз провожал в большую жизнь своих питомцев, но и сегодня не можешь унять волнения, щемит сердце.

Актовый зал полон. Все стулья передних рядов заняты этими выросшими красивыми, нарядными юношами и девушками, с которыми за долгие годы сроднился, пережил много огорчений и немало радостей. Аттестаты зрелости вручены. В звенящей торжественной тишине произнесена напутственная речь. Не скрывая волнения, слез, ребята произносят слова прощания, благодарят своих учителей, обещают помнить. И я знаю: они не забудут школу и этот выпускной бал, во время которого переступили через первый и потому особенно значительный рубеж своей жизни.

А потом, как обычно, молодые люди поют, танцуют школьный вальс, приглашают на танец самых строгих своих учителей… Веселье длится долго, а затем выпускники, подхватив под руки своих наставников, выходят из школы. Радостно возбужденные, счастливые, они идут навстречу восходящему солнцу.

Этот внешне обычный по ритуалу выпускной бал 1960 года по-особому памятен мне. Стук в дверь «Войдите!» В кабинет вошли Юра, Володя и Толя, – наиболее активные и надежные парни из этого выпуска.

– Садитесь, молодые люди. Слушаю вас.

– Михаил Николаевич, – заметно волнуясь, сказал Володя, – мы не можем уйти из школы, не извинившись перед вами.

– В чем? За что?

– Простите нас. Это мы в прошлую зиму взломали замок в оружейной и спрятали в снегу оружие. Военрук всячески унижал нас, изводил придирками, и мы решили ему отомстить. Нам было невдомек, что, похищая винтовки, мы навлекаем неприятности не столько на подполковника, сколько на вас.

– Мальчики, дорогие мои! Почему же вы ни разу не пришли ко мне и не рассказали о бестактности военрука?

– Не хотели беспокоить вас, да и не знали, как будет воспринята наша жалоба на преподавателя…

Не в силах сдержать волнение, я обнял ребят и отправился вместе с ними встречать рассвет.

Новый учебный год школа-интернат встречала с новым военным руководителем.

Первые выпускники Нелидовской школы-интерната. 1960 г. 

Слева направо. Стоят: Мельченков Александр, Клыкова Неля, Жмурко Тамара, Морозов Коля, Васильева Аня, Сакун Юра, Лебедева Валя, Матвеенков Дмитрий, Сидорова Рая, Смирнов Виктор, Азаров Толя,Садыков Валерий, Цуканов Миша, Шутов Александр. Сидят: Чернышов Юра, Гаврилов Владимир, Смирнова Люда, Диринов Ваня, Турханова Нина Алексеевна, Михаил Николаевич Максимовский, Михаил Илларионович Степкин, Цветкова Александра, Котикова Лариса Семеновна, Лепешенкова Женя, Мочалов Владимир. Сидят на полу: Бодров Ваня, Макаров Виктор Петрович, Усенков Николай.

Нелидовская школа-интернат. Общежитие. Вдали – справа – учебный корпус.

 

01.01.2005 Сегодня исполнилось 85 лет со дня рождения Михаила Николаевича Максимовского

На фото конца 50-х годов директор Нелидовской школы-интерната Максимовский М.Н.

Дорогой Михаил Николаевич!

В этот замечательный день, когда все люди Земли подводят итоги ушедшего года и только вглядываются в смутные очертания нового, мне хочется сказать несколько слов о Вас в связи с Вашим 85-летием.

За последние полгода у меня было много разговоров — устных и по переписке — только об одном и достаточно коротком (менее десяти лет) периоде Вашей жизни: о годах Вашей работы в созданной Вами Нелидовской школе-интернате. Я был малолетним свидетелем Вашей работы, так как имел счастье учиться в интернате все годы Вашей работы, кроме двух первых.

Обобщая все, что я теперь знаю, смело заявляю: это был Ваш педагогический подвиг, который я ставлю в один ряд с Вашими боевыми заслугами на фронтах Финской и Великой отечественной войн, с Вашей великолепной работой в Псковской гимназии № 1.

Вам за короткий срок в голодные и холодные послевоенные годы (интернат создавался через 11 лет после окончания Великой отечественной войны) удалось создать и сплотить коллектив учителей и воспитателей, способный творчески работать с сиротами и полусиротами, которых было много после той войны.

Вам удалось привлечь к работе немыслимое по сегодняшним меркам количество мужчин, так как Вы понимали, что без мужского влияния воспитание Ваших подопечных будет ущербным. Вам удалось сплотить и зажечь общими интересными делами взрослых и детей, которые жили по общим для всех законам чести и справедливости.

Дорогой Михаил Николаевич! Сегодня, как никогда раньше, я осознаю, что всем хорошим во мне я обязан Вам и нашему интернату. С той далекой поры я продолжаю жить по тем же законам чести и справедливости. Уверен, не только я один. Даже сферу своей профессиональной деятельности я выбрал, сам того не осознавая, под воздействием моего школьного опыта. У меня перед глазами были образцы профессионализма, мне было с кого делать свою жизнь. За это я Вам безмерно благодарен.

Разрешите в день Вашего юбилея от себя лично и от всех, кто Вас знает и любит, поздравить Вас с Днем рождения и пожелать Вам долгих лет жизни без серьезных болезней. Разрешите поблагодарить Вас за помощь в начавшейся теперь работе по восстановлению страничек истории нашего интерната, за Ваш замечательный рассказ «Дорогие мои мальчишки», в котором Вам удалось так много рассказать об интернате, за замечательные стихи. Очень надеюсь на Вашу помощь в благородной работе по восстановлению одной из ярких страниц отечественной истории педагогики. Еще раз — здоровья Вам и творческих успехов.

Ваш бывший воспитанник (с 1958 г., класс Евдокимовой Валентины Ивановны) Саша Шевкин.

31.12.2004 1 января исполнится 85 лет М.Н.Максимовскому

Эту фотографию я назвал бы «Единомышленники на марше». Обратите внимание на первый ряд колонны, в центре которого наш любимый директор. Они шагают в ногу, они — славная история отечественной педагогики, но тогда они даже не подозревали об этом. Они молоды, полны надежд и счастливы…

Завтра исполнится 85 лет выдающемуся Человеку и Педагогу, первому Директору Нелидовской школы-интерната (ныне Тверская обл.), сыгравшему определяющую роль в жизни большинства воспитанников интерната его золотой поры — 50-60-х годов прошлого века.

Мы рады сообщить, что жизненный опыт нашего дорогого Михаила Николаевича, отраженный в его замечательных рассказах и стихах, возвращается на родину, за которую он воевал в финскую кампанию и в годы Великой отечественной войны, которой он отдал свой замечательный человеческий и педагогический талант.

Особую благодарность выражаем Озеровой Светлане Георгиевне — бывшему завучу интерната в более поздние годы — за пересылку нам стихов М.Н.Максимовского из Нью-Йорка.

М.Н.Максимовский

Не злитесь

Не злитесь на ворчливых стариков!
Случись беда — не мешкая, без слов,
Вот эти старики под вас легли бы,
Спасая от падений и ушибов…
Не злитесь на ворчливых стариков!

Не злитесь на сварливых стариков,
Ранимых и обидчивых, как дети, —
Им нелегко жилось на белом свете…
Не злитесь на сварливых стариков!

Не гневайтесь на наших стариков!
Они ворчат от боли, не от злости, —
Ночами стынет кровь и ноют кости…
Не гневайтесь на ваших стариков!

Поберегите ваших стариков!
Ведь старость, как осеннее ненастье…
А много ль надо старику для счастья? —
Чуть-чуть тепла, заботы и участья…
Поберегите ваших стариков!

Не сетуйте на ваших стариков, —
Они за вас, а вы за них в ответе!
Стареют незаметно наши дети,
Чтобы сменить ворчливых стариков!…

24.08.2004 Праздничное фото № 2

Эту фотографию мне подарила моя любимая учительница математики Котикова Лариса Семеновна.

На ней колонна Нелидовской школы-интерната движется по центральной площади города. Следом за сотрудниками интерната марширует гордость школы — собственный оркестр. Дальше — шеренги интернатовцев с цветами, флажками, транспарантами. На одном из них призыв достойно встретить XXII съезд КПСС, а на школьном грузовике макет ракеты «Восток». Указанные ориентиры позволяют безошибочно определить дату запечатленного события: 1 мая 1961 г. Ю.А.Гагарин уже слетал в космос (апрель), а XXII съезд (октябрь) еще впереди.

Праздничные демонстрации того времени были еще настоящими праздниками, к которым готовились. Если я правильно помню, то интернат в то время открывал шествие.

Это было время необыкновенного душевного подъема и энтузиазма. Прошло 16 лет после страшной войны, страна уже залечила военные раны, первой послала человека в космос. Кстати, о полете Ю.А.Гагарина я узнал первым в моем 3 а классе, так как в момент торжественного объявления этой новости по радио находился в кабинете завуча, где работал радиоприемник (то ли нашалил, то ли послали за чем). Радости не было предела!

Страна уверенной поступью шла к своему светлому будущему — все в этом были уверены. Помню, что когда на XXII съезде провозгласили лозунг «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!», в школе произошел забавный случай.

Кто-то из учителей корил старшеклассника за плохую учебу:
— Учиться надо лучше, стараться надо…
— А зачем, — ответил поверивший в скорое наступление светлого будущего, — вот доучусь, потом армия, потом то да се и … коммунизм!

Понятно для чего этот случай нам рассказывали наши наставники. Светлое будущее надо было строить собственным упорным трудом, а не ждать, когда его построят другие.

Однако послевоенный энтузиазм скоро кончился. Энтузиазм — вообще не самый долговечный стимул. Расчет на постоянный рост сознательности трудящихся масс, лишенных нормальных индивидуальных человеческих стимулов, не оправдался. В результате даже социализма нормального не построили… А теперь страна без сожаления бросила в нищету своих пенсионеров — бывших энтузиастов, работавших когда-то за трудодни в колхозе, за мизерную зарплату, за Почетные грамоты.

А на старой фотографии шагает колонна нелидовского интерната, у которого позади всего 5 лет замечательной истории. Впереди колонны директор интерната Михаил Николаевич Максимовский — ветеран финской кампании и отечественной войны. Самый замечательный энтузиаст в педагогике, которого я знаю.  

Юбилейное фото № 1

22.08.2004    Юбилейное фото № 1 

В моем неупорядоченном архиве нашлись и фотографии. Сегодня речь пойдет о первой из них, она из далекого 1961 года. На обороте мелким бисером бежит аккуратная надпись, сделанная с детства знакомым почерком:

Л.С.Котиковой в знак глубокого уважения и в память об интернатских баталиях.

1/VI-61 г.

М.Максимовский.

Ниже запись моей любимой учительницы математики:

20/VIII 85, Нелидово, Лесная, 2, кв. 13.

Дорогому Сашеньке!

Рада, что опередил свою учительницу.

Л.С.Котикова.

 

Такое парадное фото не делалось просто так. Видимо, фотографирование приурочено к первому юбилею — пятилетию Нелидовского интерната. Возможно, Михаил Николаевич каждому сделал аналогичную надпись.

Почти 20 лет назад я был в гостях у Ларисы Семеновны и, видимо, проявил такой восторг при виде дорогой для нее фотографии, что она подарила мне ее, сделав поощряющую надпись. Она подарила мне книжку о русских математиках и альбом со стереографическими чертежами, который я всегда показываю своим старшеклассниками. Когда-то, уже учась в пединституте, я купил такой же альбом в букинистическом магазине в Москве и на каникулах привез его в Нелидово. Моему учителю математики и последнему моему директору интерната Владимиру Климовичу Соловьеву альбом так понравился, что я не мог не подарить его. А через несколько лет такой же альбом вернулся ко мне от другой моей учительницы математики. Она и через 20 лет после того, как я у нее учился, поддерживала и поощряла меня: бери, в работе пригодится. Такова уж эта неизбывная традиция интерната.

Теперь о фотографии. 38 членов педагогического коллектива, 27 женщин и 11 мужчин — это через 16 лет после страшной войны, беспощадно выкосившей мужскую часть населения страны. Мне это говорит о многом. Это еще одно из слагаемых успеха школы Максимовского. Интернатовцы, многие из которых не знали своих отцов, не были лишены мужского влияния в процессе воспитания. А сейчас — после перехода от окончательно построенного развитого социализма к дикому капитализму доля мужчин в школе уменьшилась кратно!

Перенумеруем изображенных на фото следующим образом (слева направо). Верхний ряд: 1-8; второй ряд (стоят): 9-25; третий ряд (сидят): 26-36; четвертый ряд (сидят на полу): 37-38.

Господи! Почему у меня так плохо устроена память: лица помню, а фамилия-имя-отчество вспоминаются плохо! Одна надежда на ветеранов интерната, которые напишут о многих, у кого я не учился, даже о тех, у кого я учился, но не могу извлечь из памяти достаточно точно славные имена.

Под указанными выше номерами напишу несколько слов о тех, кого, как мне кажется, я вспоминаю правильно. Возможно, несколько строк о каждом члене коллектива превратятся со временем в целые рассказы.

 

  1. Тархова Нина Алексеевна

 

  1. Захарова Вера Семеновна — учитель химии и биологии, моя воспитательница.

 

  1. Нахмансон Евгения Ильинична.

 

  1. Евдокимова Валентина Ивановна — моя первая учительница (1-4 кл.).

 

  1. Козишникова Антонина Григорьевна.

 

  1. Москаленко Валентин Никанорович, это был его первый год работы учителем физики после Калининского пединститута. Позднее работал с М.Н.Максимовским в интернате № 2 г. Пскова. 

 

  1. Новиков Виталий Васильевич учитель ботаники.

 

  1. Маслова Зоя Михайловна.

 

  1. Новикова Мария Ивановна.

 

  1. Худолеева Ольга Ивановна — учительница русского языка и литературы, мама моей одноклассницы Тани Худолеевой, учила нас в 5 классе.

 

  1. Жаворонкова Людмила Петровна — учительница начальных классов, вела параллельный с моим класс. Вместе с Валентиной Ивановной поддерживали соревнование классов по всем направлениям школьной жизни. 

 

  1. Казимирова Мария Макаровна — очень строгая учительница русского языка. Рассказывают, что много позже, когда убирали неугодного начальству и какой-то части педагогического коллектива молодого директора интерната, пытавшегося бороться с рутиной и безразличием, которые одолевали интернат того периода, когда начальство стремилось уволить его за чужие «грехи», но обязательно по статье, Мария Макаровна единственная вступилась за молодого директора. Встала и сказала: «Что же вы портите жизнь совсем еще молодому человеку!»

 

  1. Дорофеева Таисия Петровна.

 

  1. Котикова Лариса Семеновна — моя любимая учительница математики.

 

  1. Оглоблев Борис Константинович — учитель математики, бывал в нашем классе на заменах. Блестящий учитель с энергичной манерой ведения урока. Помню, что на одном из концертов самодеятельности, в которых часто принимали участие учителя, Борис Константинович замечательно спел «Песенку французского солдата» — да так здорово, что пришлось петь «на бис». Только не помню точно, были ли тогда в его исполнении куплеты на французском. Мы очень быстро переписали слова и с удовольствием распевали эту песенку, мелодию которой помню до сих пор. Автора, конечно, не помнил — мы же были детьми. Только в этом году из телефильма узнал, что это песня Ива Монтана. Наши учителя знали модных исполнителей своего времени!

 

  1. Чмелёва Ангелина Николаевна.

 

  1. Головина Валентина Александровна.

 

  1. Селицкая Серафима Петровна — моя любимая учительница биологии. Благодаря Серафиме Петровне я долгое время мечтал стать агрономом или биологом. Собирал коллекцию семян, которую аккуратно оформил в виде небольшого наглядного пособия с вырезанными из картона буквами. На территории интерната пересаживал в более удобные места маленькие деревца. Как-то уже студентом посетил я Серафиму Петровну в ее кабинете. Подожди, Саша, я тебе что-то покажу — и она принесла из лаборантской мое наглядное пособие. «Я его использую на уроках, — улыбнулась моя учительница, — и всегда рассказываю о тебе».

 

  1. Быстров Дмитрий Федорович — учитель географии. 

 

  1. Алексей Иванович Катков, бывший летчик. Это любимец мальчишек. Это полеты старшеклассников на планерах в школьном лагере Матренино. Это аэросани зимой. Мороз, толпа зевак-малышей, его четкая команда: «От винта!». Эту команду мы часто повторяли в своем кругу, когда Алексей Иванович уже не работал в интернате. К Алексею Ивановичу приклеилась кличка «АИКС» (Алексей Иванович Катков – свистун). Наблюдательные и злые на язык ребята отметили любовь Алексея Ивановича к приукрашиванию своих рассказов. Говорят, будто бы его спросили однажды, показывая высоко в небо на маленькую точку: «Алексей Иванович, а это самолет какой марки?» Алексей Иванович, едва взглянув из-под руки в небо, произнес: «АН-2 черт пошел!». К изумлению ребят самолет стал спускаться все ниже и замахал крыльями. Это был, видимо, коршун, высматривавший свою добычу. Не знаю, было это или нет, но рассказ этот передавался из уст в уста. 

 

  1. Сорокин Анатолий Иосифович — учитель физики, у которого мне учиться не довелось, и наш бессменный Дед мороз на интернатовских новогодних ёлках. 

 

  1. Виноградова Валентина Яковлевна — моя любимая учительница географии. Как она вела уроки! Как мы их ждали. Темп урока стремительный, делали много, карту знали хорошо, а если все получалось как надо, то Валентина Яковлевна доставала какую-нибудь статью из журнала «Вокруг света» и читала нам про разные страны, путешествия. Телевизоров тогда еще не было, Валентина Яковлевна была нашим окном во внешний мир. 

 

  1. Зуева Серафима Всеволодовна — «мама» многих поколений интернатовцев, завуч по воспитательной работе, преподаватель труда у девочек. В моем классе учился ее младший сын Женя, а в старших — Володя. Помню, как Серафима Всеволодовна готовила нас к просмотру документального фильма «Обыкновенный фашизм», она предупреждала «неправильную» реакцию свои непутевых мальчишек на демонстрацию обнаженных узников концлагерей. А реакция была гробовая — настолько потряс нас этот фильм. Кажется, она могла бы не волноваться.

Рассказывают, что уже в другие времена она не снесла хамского тона одного из директоров интерната, имевшего обыкновение публично унижать учителей, обзывая их и даже переходя на ненормативную лексику. Она возразила директору-хаму и заработала инфаркт. На этом закончилась ее долгая работа в интернате.

 

  1. Степкин Михаил Илларионович. Это наш завуч. Когда я в детстве вспоминал, как звали Кутузова, то всегда сначала вспоминал своего завуча.

 

  1. Михаил Николаевич Максимовский — мой любимый директор. Такого у меня больше не было. Мотор и заводила всех дел в интернате. Мы всегда жили подготовкой к очередному грандиозному делу — к празднику, эстафете искусств, к концерту, к спортивным соревнованиям. Если ребята боролись «на руках», то Михаил Николаевич под восторженные крики окружающих обязательно проверит, действительно ли силен победитель. Если поднимают гири или штангу, прыгают в длину или бегут 60 метров, Михаил Николаевич может помериться силой с самыми сильными и быстрыми спортсменами интерната. А каков был «уголок» на одной руке на шведской стенке в его исполнении! Не случайно же стенды в рекреации на первом этаже спального корпуса были увешаны грамотами, а полки уставлены спортивными кубками. А дальние походы старшеклассников в Шепетовку, к которым готовились весь год! Дружина носила имя Николая Островского, в нашей песне были слова «смотрите, Островский со знаменем пришел в пионерский отряд», мы пели, что корчагинский дух в нас живет. Интернат имел и свой гимн (М.Н.Максимовский, Н.А.Козишников), публиковавшийся в «Пионерской правде». В Гимне были такие слова:

 

Пусть яркое солнце и греет, и светит,

Пусть радует наших ребят.

Горнист протрубил — и встает на рассвете

Нелидовский наш интернат.

Родной интернат, в самых дальних походах

Мы вспомним всегда о тебе.

 

К сожалению, всего гимна теперь уже не помню, очень надеюсь, что он где-то сохранился и со временем отыщется.

 

Наш директор жил нашей жизнью и любил нас. Ребята его просто обожали. Когда он перешел работать в Псков, я плакал. Плакали и другие.

 

  1. Сергеева Роза Михайловна — наш врач, мама моей одноклассницы Наташи.

 

  1. Антипова Лидия Сидоровна — моя любимая учительница немецкого языка. Помню, что еще в начальной школе она заходила к нам на самоподготовку — готовила к изучению немецкого языка. Это было весело и занимательно. И сейчас вижу ее жест и слышу интонацию. До сих пор сидит в голове стишок — не решаюсь записать по-немецки без словаря, сто лет не практиковался. Стыдно перед Лидией Сидоровной. Напишу его перевод:

Один, два, три, четыре —

Мы идем в школу.

Мы приходим в школу

И получаем «четыре» и «пять».

 

  1. Козишников Николай Алексеевич — руководитель школьного оркестра, автор музыки интернатского гимна, слова к которому написал М.Н.Максимовский. Николай Алексеевич — наш неутомимый кинооператор и кинорежиссер. Где теперь его замечательные фильмы о нашей жизни?

 

  1. Денисенков Сергей Петрович  — военрук, учитель географии, ОБЖ (1958-1965, 1987-1995).

 

Я обращаюсь к ветеранам интерната — бывшим учащимся и учителям. Давайте расскажем, по возможности, о каждом члене выдающегося педагогического коллектива 1961 года. Уточним фамилии, имена, отчества, изображенных на юбилейном фото № 1. Воздадим должное нашим наставникам!

Вспомним смешные и грустные эпизоды нашей счастливой и трудной жизни в послевоенной стране.

 

Дополнение от 25.11.2004. Приведенный выше список учителей уточнен с помощью Озерова Георгия Дмитриевича. 

 

В уточнении списка в августе 2006 г. приняли участие: Булатова (Жмурко) Тамара Семеновна (1960), Сорокин Геннадий Иванович (1964).

 

Замечания, уточнения и предложения принимаются с благодарностью по адресу avshevkin@mail.ru

 

Шевкин А.В. Хорошая традиция

21.08.2004    Хорошая традиция

Состоялся рабочий телефонный разговор с дочерью Михаила Николаевича — Екатериной Михайловной. Просил о помощи в работе над восстановлением истории интерната. Буду ждать установления контакта через электронную почту. Оказалось, что у Михаила Николаевича было несколько книг, поэтому Екатерина Михайловна не сразу поняла, о какой книге мы говорим. Подтвердилась информация о награждении Михаила Николаевича высшей наградой СССР — орденом Ленина именно за работу в нашем интернате.

Поздно вечером сделал приятное открытие в своем неупорядочном архиве, в который давненько не заглядывал. Нашлось много интересного, по большей части очень личного.

Вот заявление моей матери с просьбой принять меня в 1-й класс интерната (1958), вот мои ведомости оценки знаний с 1 по 6 класс, характеристики за 1, 3, 4, 8 классы, пять машинописных поздравлений с праздниками из интерната. Помню, что у мамы были еще поздравления на открытках — теперь, видимо, утеряны. Ее поздравляют и сообщают ей о моих успехах. Поздравление с окончанием 1 класса подписано самим М.Н.Максимовским.

Чувствую, что поздравления расходятся с характеристиками, которые писались для служебных целей. В характеристике за первый класс я такой, как есть. Учитель или воспитатель, работающий со мной, должен был иметь объективное обо мне представление.

 

«…Саша воспитывался в детском саду, но характер у него вспыльчивый, грубый. Мальчик часто ссорился с коллективом, ни с кем не дружит.

На уроках любит болтать, отвлекает других.

Саша любит читать, рассказывать всё, но не любит умываться, приходилось просто заставлять его.

Учебники и тетради у него грязные, трудиться он тоже не любит, спальни убирал на тройки.

Организаторских способностей у мальчика нет, но учиться может на «4» и «5».

Переводится во 2-ой класс.

23 мая 1959 г.

Учительница Евдокимова».

 

Уверен, что тысячу раз права моя первая учительница Валентина Ивановна. Она была достаточно терпелива, но иногда «срывалась» — качала головой и с улыбкой говорила: «Ох, “сарафанное” радио!» Помню, что это меня обижало, и я умолкал.

А в поздравлениях я другой. Вот Михаил Николаевич подписал напечатанный под копирку на листке с угловым штампом интерната текст, в котором от руки Валентина Ивановна вписала мою фамилию и имя.

 

«…С радостью сообщаю Вам, что Ваш сын Саша закончил 1958-59 учебный год с хорошими успехами в учебе при отличном поведении».

 

Как я теперь понимаю моих наставников! Они знали и понимали мои проблемы, фиксировали их для себя, но верили в меня и давали мне шанс стать лучше. Поздравления и поддержка приходили в конце каждой четверти. Каждый раз это придавало сил, хотелось с новой четверти быть таким, чтобы мама опять получила поздравление.

Вот вам маленькая деталь педагогической технологии школы Максимовского. А какой результат! Вот моя же характеристика в конце 4 класса (окончание начальной школы). Она тоже для служебного пользования, без прикрас, с критикой недостатков, но все же…

 

«Саша в школе-интернате учится четвертый год. Учится на отлично. Мальчик очень активный. Был командиром класса. Обязанности выполнял хорошо. Этот ученик всесторонне развитый. Увлекается рисованием, пением, участвует в самодеятельности, везде имеет успехи. Мальчик много читает. Оказывал помощь слабым учащимся.

Всегда опрятным ходит, бережет свои вещи. Любит труд, умеет трудиться. Мальчик ласковый.

Мать постоянно заботится о нем, положительно на него влияет. Мальчик здоров и весел.

Несмотря на все свои преимущества, мальчик требует осторожного и внимательного подхода к нему, болезненно переносит критику. Любит быть во всем первым. Иногда уже и зазнается. При осторожном подходе к нему он может быть и хорошим товарищем для ребят.

19/V-62 г.

Воспитатель А.Селиванова».

В моем неупорядоченном архиве нашлась половинка титульного листа подаренной мне когда-то книги. Э.Цюрупа. Олеша. Повесть. К ней тетрадными скрепками аккуратно прикреплен листок с надписью: «Ученику 3а класса Шевкину Александру за хорошие успехи и примерное поведение в 1960-61 учебном году.

Директор школы: Максимовский».

 

Эти два листочка — все, что я сумел сохранить после того, как моя малолетняя сестра, не понимавшая, естественно, какое значение для меня имеет эта книга, привела ее в такой удручающий вид, что я сохранил от нее только то, что сохранил. Помню, что я сильно расстроился, увидев окончательно растрепанную книжку. Но сохранил самое дорогое для меня — память о том, что меня наградили в далеком 1961 г., что книжку подписал мой любимый директор Михаил Николаевич Максимовский.

Поздравлять родителей и награждать ребят книжками за успехи — это была хорошая традиция интерната того времени. Работа с ребятами «на перспективу», с постоянной поддержкой и мотивацией их положительных устремлений — вот ключик, с помощью которого школа Максимовского находила подход к ребячьим душам.

Сколько всего вспоминается из интернатской жизни того времени… Теперь я сам работаю в школе… Задаю себе вопрос: а всегда ли ты так внимателен к личным качествам своих учеников, всегда ли ты стараешься поддержать их, дать им шанс? И отвечаю: я стараюсь.

Нелидовская школа-интернат, 2004 г.

Центральная площадь г. Нелидово

Это Дворец культуры шахтеров. Здесь мы смотрели кино. Здесь проходили и сейчас проходят важные городские мероприятия. Сюда мы ходили на танцы, а в детстве я пел здесь со сцены во время каких-то конкурсов самодеятельности. Волновался страшно.

Спальный корпус Нелидовского интерната

На втором этаже крайнее слева окно — окно моей спальни.

Тополя

Это огромные тополя, которые сажали в мое время. Тогда это были тоненькие деревца. По периметру территории интерната стояли такие же. По дорожке вдоль забора и проезжей части дороги мы «нарезали» круги после утренней физзарядки.

Моя «дорога к знаниям»

Здесь стояла когда-то статуя — «шедевр» парковой скульптуры 60-х годов. Это была девушка с оливковой ветвью. Две дорожки справа и слева ведут от спального корпуса к учебному. Справа от правой дорожки мы увидим яблоню, которую мы посадили с моим шефом Сашей Шедиковым.

Моя яблоня

Седьмая яблоня в первом ряду от дорожки (если, конечно, не подвела моя память, если не спилили ту яблоню, от которой я вел отсчет).

Моя «дорога к знаниям»

По этой дорожке два раза в день мы приходили в школьное здание сначала на уроки, потом на самоподготовку. Здание уже виднеется.

Школьное крыльцо

Обитая железом дверь, фанерка, заменяющая стекло. На ремонт здания единственного в области интерната, дающего среднее образование 180-ти учащимся с 1 по 11 класс, трагически не хватает денег в областном бюджете.

Школьный двор

Здесь мы очаянно играли в «классики» — малыши и старшеклассники. За своих шефов «болели» по-особенному. На этом асфальте теперь не поиграешь!

Школьное здание

Думаю, что его не ремонтировали капитально со дня постройки.

Пожарная лестница

Оцените состояние крыши.

Георгий Дмитриевич Озеров

Приношу извинения моему любимому учителю литературы за плохое качество съемки. Я по неумению сбил настройку и всю встречу снимал не в том режиме. Фотографии других участников встречи не публикую.

Фото Шевкина А.В.

Дополнение от 03.12.2004. О Нелидове в тверской газете «Караван+Я»: http://www.karavan.tver.ru/html/n720/article3.php3#1

Шевкин А.В. Возвращение в детство

17.08.2004    А.В.Шевкин. Возвращение в детство 

Я приехал в город детства к маме, / Здесь почти пол-лета буду жить… — так когда-то начиналось мое стихотворение, написанное в пору бурной студенческой влюбленности. Город моего детства — это город Нелидово Тверской области, отметивший недавно 55-летие своего городского статуса. Мое детство — это Нелидовская школа-интернат, открытая в 1956 г. Я учился в ней с 1958 по 1967 г. В один из дней августа я встретился со своим учителем литературы Георгием Дмитриевичем Озеровым. «Приходи завтра с часу до двух, — сказал он мне, — будет сюрприз».

Надо ли говорить, что в час дня я уже звонил в дверь заветной квартиры, а на пороге меня действительно ждал сюрприз — бывшая ученица интерната Тамара Жмурко (первый выпуск) и моя любимая учительница математики Котикова Лариса Семеновна, к которой я собирался зайти только завтра. Вот это встреча!

Мы заговорили о предстоящем 50-летии интерната, вспоминали всякие забавные истории из нашей интернатской жизни, нашего замечательного директора Михаила Николаевича Максимовского.

— Саша, читаешь ли ты своим ученикам стихи? — спросила моя учительница математики.

— Очень редко, Лариса Семеновна, занимаемся больше математикой. Но я люблю стихи, потому что нас хорошо учили литературе. Помню, как стихи читал Георгий Дмитриевич.

Почему-то вспоминается его озорная улыбка и поднятый вверх указательный палец при чтении фразы «Еще не родила, но по расчету моему должна родить…».

— Кстати, Георгий Дмитриевич, — продолжал я, — возможно, Вы не знаете, что в студенческие годы на одном из дней рождения школы, который пришелся как раз на студенческие каникулы, я познакомился с Вашей дочерью Светланой, работавшей тогда пионервожатой в интернате. Это была любовь с первого взгляда, да такая, что я начал писать стихи.

— Я знаю, хотя мы действительно никогда с тобой не говорили об этом. Светлана увезла одно твое стихотворение в Америку, где она теперь живет с семьей. Она даже сказала: «Мне стихов больше никто не писал».

— Саша, так где же стихи? — спросили меня.

Я извинился, объяснив, что стихи пишут многие, да поэтов мало. Это еще не поэзия, но очень искренне … и прочитал стихотворение.

— Да эти стихи я знаю, — сказал Георгий Дмитриевич и взял с полки книжку. — Давайте я вам прочту стихи нашего директора. Смотрите, какую книгу он прислал мне из Израиля.

Он читал нам стихи, из которых я приведу только два, очень близкие к предстоящему новому учебному году и к предстоящей великой дате 60-летия Победы.

 

Заветное

 

Звонят звоночки школьные —

Звонок!

Звонок!

Звонок!

С урока. На контрольную.

И снова на урок.

Какими бы усталыми

мы ни были в тот час —

Торопимся с журналами

В свой непутевый класс.

«Злодеи» унимаются,

И в классе тишина,

И сказка начинается,

И быль чудес полна,

И солнце отражается

От школьного окна.

Нет, это не идиллии —

От них мы далеки!

Но в этом классе были мы,

Но этот класс любили мы,

Сердцами заплатили мы

За школьные звонки!

 

Мое поколение

 

Мы — не Титаны, не Атланты,

Сравненья эти не нужны.

Мы — рядовые и сержанты,

Мы молодые лейтенанты

Той страшной и святой войны.

Нет, годы нас не изменили,

Лишь отличили сединой.

Мы ничего не позабыли, —

Друзей, ушедших в мир иной,

Подруг, которых мы любили…

Нет, опаленные войной,

Мы ничего не позабыли.

Нет, годы нас не изменили,

И потому нам так видны

Ничтожества, что возомнили

Себя стратегами войны.

А нам все так же дорога,

Дороже всяческой награды,

Та правда, что нам помогла

Не ждать пощады от врага

И не давать ему пощады!

С особой горечью утраты

Стоим у Вечного огня.

Ведь неизвестные солдаты —

Погодки наши и друзья…

Все меньше нас. Не те уж руки,

Но нам корить судьбу нельзя,

Пока вокруг играют внуки

И не воюют сыновья.

Мы — не Титаны, не Атланты —

Не будь морщин и седины.

Мы — рядовые и сержанты,

Мы молодые лейтенанты

Той страшной и святой войны!

 

Георгий Дмитриевич читал и читал… Потом воцарилась пауза и мы перешли к воспоминаниям о нашей интернатской жизни, о сегодняшнем плачевном состоянии здания и территории интерната, о реформе школы и недостаточном финансировании образования, что очевидно сказывается и на нашем любимом интернате.

— Саша, а что ты помнишь из того времени? — спросила Тамара.

И я рассказал, что помню, как мы учились и жили в здании теперешней третьей школы.

— Да, — уточнила Тамара, — учились на первом и втором этаже, а жили на третьем и четвертом. На одном мальчики, на другом девочки.

— Потом, — продолжил я, — построили спальный корпус, и мы на уроки из спального корпуса в школу ходили парами. А когда нас приняли в октябрята, то помню, как мы слюнявили красные карандаши и подкрашивали свои картонные звездочки на груди — металлических звездочек тогда еще не было. Так вот, на переходе из спального корпуса в школу мы шли, распахнув пальто даже в ненастную погоду — уж очень гордились мы своим новым статусом. Нам хотелось, чтобы прохожие видели — идет отряд октябрят.

Еще я рассказал, что класс Тамары шефствовал над нашим классом, а Саша Шедиков был моим личным шефом. Помню, что мы посадили с ним яблоню в школьном саду, когда уже построили новый учебный корпус. Это седьмая яблоня в первом ряду справа от правой дорожки, если идти из спального корпуса в учебный. Тамара добавила, что это было, когда они учились в 10 классе. В новом корпусе они проучились только один год.

Шефство было важным элементом сплочения детского коллектива, в котором у многих ребят не было хотя бы одного из родителей. Старший отвечал за младшего, иногда проверял у него уроки, если требовалось, ограждал своего подшефного от ровесников-забияк. Шефу могла пожаловаться учительница на проделки подопечного, а этого малышам никак не хотелось допускать. Помню, как нашему классу выдали замечательные новые кожаные ремни с цветными пряжками, а мы никак не могли освоить непривычные застежки на ремнях без дырочек. Выход был найден очень быстро. Мы поменялись ремнями со своими шефами — как же мы гордились их потертыми старыми ремнями!

Мы рассказали еще много историй, но в память особенно врезался рассказ Ларисы Семеновны. 

— Сижу я как-то в школьной столовой, завтракаю. Звенит звонок, мне надо бежать на урок — давать сложную тему о применении уравнений к решению задач. Но тут мне повариха дает стакан сметаны: «Скушайте, Лариса Семеновна, сама из деревни привезла. Успеете на урок». Сметана была исключительная, а время, как вы помните, голодное! Ну, думаю, опоздаю немножко. Съела я сметану, спешу к своему классу, а там открыта дверь … и тишина. Все, думаю, сбежали сорванцы с урока. Ну и нагорит же мне теперь за этот стакан сметаны!

Из коридора вижу, что сидят тихо-тихо и что-то пишут. Вхожу в класс, а там завуч Георгий Дмитриевич, которого из коридора мне не было видно. Все, думаю, нагоняя не избежать. Но тут же замечаю, что ученик на доске неверно записал уравнение к задаче — слушай, Саша, внимательно: 160, деленное на (x + 3), минус 160, деленное на x, равно 12. Ты понял, Саша, в чем ошибка? — Лариса Семеновна следила за моей реакцией, как на уроке.

— Конечно, Лариса Семеновна, — ребята большее вычитали из меньшего!

— Так вот, как только я это заметила, то сразу забыла про Георгия Дмитриевича, замахала руками: «Стирай скорей! Ребята, вы этого не видели!». И начала исправлять ошибку. Только тут я вспомнила о моем завуче, стоящем тихонько у последней парты. Что я наделала! — промелькнуло в голове. — Мало того, что опоздала на 7 минут, так еще показала ребятам, что мой завуч — учитель литературы — не заметил их ошибки. Подорвала авторитет администрации! Вот теперь уж точно не миновать разноса!

Чему я удивилась больше всего, так это тому, что никакого разноса не последовало. Георгий Дмитриевич не только не заговорил со мной об этом происшествии, но даже никогда о нем не упомянул! Надо ли говорить, какой это был для меня урок. Я больше никогда не опаздывала. Так моя любимая администрация меня воспитывала, вот это было отношение к учителю!

Мы еще долго говорили, фотографировались, пили кофе. Георгий Дмитриевич рассказал несколько военных историй, и я попросил его рассказать эпизод, известный мне от других. В период нарастания нового культа личности Георгий Дмитриевич на городской партийной конференции предложил в резолюции сократить славословия в адрес Н.С.Хрущева — тем более, что Первый секретарь сам сетовал, что уж слишком сильно стали его возносить. За это Георгия Дмитриевича исключили из партии. Подробнее я попрошу записать эту историю его самого.

Уходя, я попросил у Георгия Дмитриевича книгу Михаила Николаевича до завтра. 

Книжка была толстая, больше 200 страниц. Опасаясь, что не успею к сроку, я начал читать поздним вечером … и не смог оторваться до самого утра.

Кроме пронзительных военных рассказов, основанных на воспоминаниях пережитого и виденного (о Курской битве, восстании в Варшавском гетто и др.), в книге были вдохновенные очерки об учителях, интересные рассказы о встречах с академиком И.К.Кикоиным, с Вениамином Кавериным (письма Каверина), стихи и фотографии разных лет.

Оказалось, что Михаил Николаевич Максимовский — великолепный, точный и яркий публицист. Читая его «Отповеди», я, наконец, со всей ясностью осознал причины трагического для моего незабываемого и дорогого директора решения о выезде с семьей в 1990 году на постоянное место жительства в Израиль. Мне не описать всего, что я узнал о притеснении евреев в тогдашнем СССР — на бытовом и государственном уровне. Это надо читать! Читать всю книгу, читать его «Прощание с Россией», опубликованное и в псковской газете «Голос» (октябрь 1990 г.).

Я читал и плакал, я сгорал от стыда за большую многонациональную страну, в которой не нашлось места тысячам талантливых людей, среди которых был и мой любимый директор — Воин, Учитель, Человек. Я не знаю, что от его отъезда выиграла большая страна, но я прекрасно понимаю, что она потеряла…

Так грустно закончилось мое возвращение в детство. Я лежал на полке железнодорожного вагона. Не спалось. В голове роились планы «возвращения» Максимовского в Россию. Надо обязательно связаться с моим дорогим Учителем, попробовать опубликовать в России хотя бы что-нибудь им написанное, а лучше всю книгу «Отзвуки пережитого».

Это нужно не ему. Это нужно нам с вами. 

 

Торт ко дню рождения любимой школы

Этот замечательный торт был заказан ко дню рождения любимой школы им. А.Н. Колмогорова (СШИФМП № 18, ныне СУНЦ МГУ). Говорят, что он был таким большим, что «фмшата» ели его два дня, а в память о нем была выпущена шоколадка с портретом торта. 
В композиции торта угадывается здание МГУ и три кубика — три корпуса ФМШ: учебный и два спальных. 

Выпускники СШИФМП № 18 (10 Е, 1968)

На фотографии изображены выпускники 10 Е класса (1968) Специализированной школы-интерната физико-математического профиля
№ 18 при МГУ (слева направо и сверху вниз): 1) Абдуев Марат, 2) Антоненко Валентин, 3) Загнибеда Игорь, 4) Кондрашенко Алексей , 5) Макаров Евгений, 6) Михайлов Виктор, 7) Софронов Павел, 8) Филимонов Иван, 9) Хабибуллин Тавис, 10) Хачатуров Георгий, 11) Шевкин Александр, 12) Шепелев Андрей.

-дцать  лет спустя. Встреча состоялась 23 мая 2003, все было чудесно, хотя мы и не все друг друга узнали. На фотографии – славные представители интернатского 10 “E” выпуска 1968 года (слева направо): Алексей Кондрашенко, Таня Кузнецова, Ваня Филимонов.

Георгий Хачатуров — профессор в Мексике (Universidad Autуnoma Metropolitana, Mexico). Его сайт http://www.tarunz.org/~xgeorgexgeorge@correo.azc.uam.mxxgeorge@correo.azc.uam.mx

Загнибеда Игорь — Москва,  gazighor@mail.ru

Кондрашенко Алексей  — Москва, kondrashenko@vniief.ru

Софронов Павел — Москва, sofronov@nline.ru

Шевкин Александр — Москва, avshevkin@mail.ru

Шепелев Андрей — Москва,  shepelev@rambler.ru

Одноклассники! Отзовитесь!

 

1 2 3 4 5 6 7
www.Shevkin.ru | © 2004 - 2019 | Копирование разрешено с ссылкой на оригинал