Военная юность педагога Котиковой
В Нелидове Ларису Семёновну Котикову знают и уважают очень многие. В нашем городе она живёт с 1956 года, в своё время работала преподавателем математики и физики в школе-интернате, а затем – в средней школе № 3. А старшее поколение нелидовцев помнит и мать Ларисы Семёновны, Веру Петровну Попок, которая долго трудилась педагогом-воспитателем в обществе глухих. Своих подопечных она не только обучала понимать разговорную речь по движению губ, но и приобщала их к художественной самодеятельности. Известным человеком в нашем городе был и её муж, отчим Ларисы Семёновны, Зиновий Моисеевич Синельников, работавший когда-то главным бухгалтером Нелидовского ДОКа.
Ларисе Семёновне в этом году 5 октября исполнится 88 лет, но она до сих пор с тёплым чувством благодарности вспоминает и свою мать, и Зиновия Моисеевича, воспитывавшего её с пятилетнего возраста, за то, что они личным примером учили её порядочности, скромности, душевной доброте. Из белорусского пристанционного посёлка (ныне это город) Осиповичи Могилёвской области, где Лариса родилась, семья переехала в Смоленск, там и довелось девочке учиться. Находясь на пороге своей юности, летом 1941 года она, как и её сверстники, мечтала о счастливом будущем.
Но мечты и планы всего народа нашей страны перечеркнула война. Прервала она и Ларисины раздумья, лишила её надежд на счастье. В числе многих городов Смоленск уже в самые первые дни войны подвергался вражеским бомбёжкам: рушились здания, гибли люди. Началась совсем иная жизнь – беспокойная и непредсказуемая.
Зиновий Моисеевич добровольцем ушёл на фронт. Вера Петровна, добравшись вместе с дочерью в потоке беженцев до Москвы, определилась в столице на работу в крупнейший многопрофильный фронтовой сортировочный эвакогоспиталь первой линии – СЭГ-2386. Её примеру последовала и шестнадцатилетняя Лариса.
Госпиталь располагался в корпусах сельскохозяйственной Академии имени Тимирязева и в здании средней школы № 213, находившейся рядом с Академией. В его стенах лечились около 12 тысяч рядовых бойцов и офицеров, его пациентами были Г. К. Жуков и А. М. Василевский. Главный хирург Аркадий Владимирович Каплан здесь оперировал К. К. Рокоссовского, А. И. Ерёменко, Н. Э. Берзарина, будущего коменданта поверженного Берлина, и других военачальников. Медики всеми силами старались внести свой вклад в противостояние врагу, излечивая раненых. Но и те, кто не владел медицинскими знаниями, тоже выполняли нужную работу.
Мать Ларисы, Вера Петровна, заведовала военно-полковой библиотекой, она выдавала выздоравливающим пациентам госпиталя книги, вела с ними беседы, предоставляла для прочтения свежие газеты и журналы. Обходя ежедневно двенадцать врачебных отделений, знакомила с содержанием статей тех раненых, которые сами не в состоянии были посетить библиотеку и что-либо прочесть.
А юная Лариса стала лаборантом-гистологом патологоанатомического отделения. Этой профессии следовало бы учиться. Но сообразительная девушка смогла быстро усвоить весь лабораторный процесс на месте, без специальной подготовки. Для точного установления диагнозов ей доставляли кусочки ткани различных человеческих органов. Девушка замораживала эти образцы, делала с них тончайшие срезы и, рассмотрев их под микроскопом, заносила свои заключения в специальные листки и журналы.
Но не только в лаборатории трудилась Лариса: за ней была закреплена палата, в которой лечились пострадавшие на фронте танкисты – молодые парни, чудом выжившие в горящих танках. Они, как правило, были замотаны бинтами с ног до головы. У большинства из них ожоги были на лицах, и тогда из повязок выглядывали только печальные, наполненные слезами глаза мучеников, терпящих невыносимые боли. Лариса кормила и поила тех, кто не мог это делать самостоятельно, читала присланные им письма, писала ответы их родным. Но самым сложным для неё было снимать, нет – сдирать! бинты с этих несчастных, доставляя им дополнительные страдания. Огромные кипы этих бинтов, огрубевших от подсохшей крови и гноя, она и другие сотрудницы госпиталя замачивали в хлорированной воде, стирали, гладили, а потом туго свёртывали, подготавливая для нового использования…
У Ларисы не было таких выражений, как «не могу» или «не хочу», вместо них она знала другие слова: «есть!», «будет выполнено!».
Каждый день девушке приходилось видеть чьи-то смерти. И не просто видеть, но ещё и подробно описывать анатомические особенности каждого бездыханного бойца, с указанием его телосложения, состояния внутренних органов, характера ранений. Это было не просто. Лариса так и не смогла свыкнуться с гибелью тех, почти мальчиков, которых медики, несмотря на все свои усилия, не сумели спасти…
Особенно ей запомнились первые смерти бывших пациентов. В сильных муках умер двадцатидвухлетний мужчина, глядевший на мир в последние мгновения своей жизни широко открытыми огромными страдальческими глазами, окаймлёнными длинными изогнутыми чёрными ресницами. «Разве для смерти был рождён такой красавец? Почему так несправедлива к нему судьба? Чем он провинился перед ней?», – метались вопросы в сознании Ларисы, а сердце почти физически болело – щемило от чувства глубокой скорби. А как-то, войдя в одну из комнат, она увидела там сразу шестерых умерших молоденьких бойцов… В открытое окно залетал ветерок и ворошил их волосы. И снова заныло чувствительное сердце девушки…
Смерти, стоны и крики бывших пациентов и сейчас, через много лет, не забыты Ларисой Семёновной. Она и теперь, вспоминая страдания раненых бойцов, не в состоянии сдерживать слёзы.
После Московской битвы, когда наши войска отогнали врага от столицы, вслед за Западным фронтом отправился и госпиталь. Сначала он разместился на окраине полуразрушенного Смоленска, где принял на лечение много раненых. Среди тех пациентов СЭГ-2386 Лариса Семёновна запомнила Владимира Владимировича Шайногу, с которым позже встретилась в нашем городе.
После Смоленска госпиталь следовал за воинскими подразделениями III Белорусского фронта. Его эшелоны поэтапно были передислоцированы в Каунас, Вильнюс, Минск, Инстербург (ныне Черняховск), Кёнигсберг (ныне Калининград)… Передвижение происходило под постоянными бомбёжками. Были потери и среди пациентов, и среди медперсонала. Ларисе Семёновне запомнилось, как горевали все, кто был в то время рядом с ней, по поводу гибели в Вильнюсе молоденького врача, женщины-красавицы, которую все ласково называли «Вишенка»… А в Минске при бомбёжке в результате прямого попадания паровоз был искорёжен и вдавлен в землю на 1,5 метра! Пострадало несколько вагонов, было много жертв, в том числе погибли и машинисты…
Радостная весть об окончании войны сотрудников и пациентов СЭГ-2386 нашла в Кёнигсберге. Начальство госпиталя, узнав, что Лариса Котикова собирается поступать в вуз, не только отпустили девушку, пожелав ей успехов в учёбе, но и, зная, что в стране туго с письменными принадлежностями, снабдило её журналами и карандашами.
И они действительно ей очень пригодились в Смоленском педагогическом институте, куда она поступила на физико-математический факультет. Студенты этого вуза в 1945 году включились в учёбу с энтузиазмом, с надеждами на добрую жизнь, при этом их мало смущало то обстоятельство, что здание института лишено крыши, что в аудиториях холодно и неуютно, что не хватает учебников, ручек и тетрадей. Главными критериями для них были – мирное время и возможность накопления знаний.
Получив диплом, Лариса Семёновна работала в одной из школ Гжатска (ныне это город Гагарин). А когда вышла замуж, поселилась вместе с супругом в украинском городе Николаеве. Но её мужу, Николаю Ивановичу Кравцу, бывшему фронтовику, имевшему тяжёлое ранение в голову, был отпущен крайне малый срок жизни. Оставшись вдовой, она приехала в Нелидово, где к тому времени уже обосновались её мать и отчим.
Они, как и Лариса Семёновна, вернулись с фронта с орденами и медалями. Свои фронтовые награды ветеран Великой Отечественной войны и старейший педагог Котикова передала музею средней школы № 3, а юбилейные медали подарила Учебному музейному научно-исследовательскому комплексу ПЛ № 20 (ныне это «Нелидовский техникум»).
В этих и других учебных заведениях нашего города Лариса Семёновна была частым гостем, делилась с детьми и подростками своими воспоминаниями о тяготах военных лет, о своей безрадостной юности. Даже в последнее время, получив серьёзную травму ноги и передвигаясь с большим трудом, она всё-таки встречалась со школьниками в городской библиотеке, расположенной в том же доме по улице Лесной, где проживает сама.
На таких встречах Лариса Семёновна, повидавшая в своей жизни много горя, желает юным нелидовцам с презрением относиться к курению и пьянству, быть серьёзнее, стремиться жить красиво и радостно, любить людей и Родину.
P.S. Интервью с Ларисой Семёновной было мною взято за две недели до её кончины в конце сентября 2012 г.
Людмила КУЗНЕЦОВА (ПОТОЦКАЯ).