Учитель физкультуры Виктор Петрович Макаров у стенда с кубками и грамотами за спортивные достижения интернатовцев. Справа от В.П. Макарова Лоцманов Михаил и Дедова Люся.
Юбилей интерната прошел достаточно торжественно, говорят, что на встречу собралось около 150 выпускников и ветеранов интерната. Точной информации и описания события от очевидцев пока не имеем.
От Г.И. Сорокина 1.01.2007 получены ноты «Песни Нелидовского интерната» и песни пионерской дружины Нелидовского интерната «Корчагинцы», а также номер газеты «Нелидовские известия» от 24 октября 2006 года. Вся третья страница газеты занята материалом под названием «Родной интернат, в самых дальних походах мы вспомним всегда о тебе». Основу этого материала составил рассказ М.Н. Максимовского «Дорогие мои мальчишки!». Этот рассказ и другие материалы, процитированные в газете, и фотографии имеются на нашем сайте. Завершен материал рассказом о сегодняшнем интернате.
Большое спасибо газете за подготовку юбилейного материала.
Просим участников события, а также не участвовавших в нем выпускников и ветеранов интерната присылать для размещения на сайте свои воспоминания о родной школе.
Юбилей Нелидовского интерната приходится на 16 октября, первоначально его планировали отметить 3 ноября, а теперь перенесли на 2 ноября 2006 г. Встреча состоится в Нелидове, в здании интерната в 14:00. Более подробной информации пока нет. Больше всех из выпускников прошлых лет этой встречей занят сейчас Геннадий Иванович Сорокин (выпуск 1964 г.). Ему удалось обзвонить почти всех своих одноклассников, разослать им копии имеющихся материалов об интернате. У него есть ноты и слова гимна интерната.
Ветераны интерната! Отзовитесь. Приезжайте на встречу со своим детством. Надеемся, что перенос встречи не помешает встретиться тем, кто хотел бы в эти дни повидать родную школу, своих одноклассников и своих учителей.
Давно это было. В июне 1965 г. Это команда семиклассников Нелидовской школы интерната. Отправляемся на слет юных туристов, который проводился тогда недалеко от летнего лагеря интерната в с. Матренино. На фото слева направо: Веселов Владимир, Перцева Нина, Федоров Александр, Лопунов Александр, Столярова Света, Смирнов Валерий, Павликова Валентина, Орлова Зоя, Шевкин Александр, Романова Тамара.
Соревнования по установке палаток и по преодолению полосы препятствий.
Вся команда в сборе.
Мы слушаем музыку и готовимся к отправке домой. В руках у Глухова Бориса Степановича кубок, а у Смирнова Валерия — почетна грамота. Это призы нашей команды.
Сегодня, 22.08.2006, меня посетил Сорокин Геннадий Иванович — выпускник 11 класса Нелидовской школы-интерната 1964 года. Самое интересное, что я его узнал, то есть не назвал фамилии-имени, а сразу увидел, что это наш интернатовский парень. Геннадий живет в Москве, он был организатором двух юбилейных встреч одноклассников в Нелидове и сейчас одержим идеей собрать одноклассников в связи с 50-летием родного интерната.
Мой почтовый адрес ему прислали сегодня днем из Нелидово — и вот он у меня. Допоздна рассматриваем имеющиеся фотографии и списки, составленные Геннадием — он просто летописец своего выпуска. Я учился пятью классами ниже, но некоторых хорошо помню.
Зуев Владимир — с его братом Женей я учился в одном классе, его мама Серафима Всеволодовна изображена на юбилейном фото № 1 у нас на сайте, его вспоминает Михаил Николаевич в своем рассказе «Дорогие мои мальчишки!».
Камбулов Валерий — талантливый художник, помню его натюрморты маслом на школьной выставке. Он немного руководил моими опытами в рисовании и два раза разочаровался во мне: когда я не выполнил его летнего задания (100 рисунков) и когда мне не удался первый опыт работы маслом. Был сильнейшим математиком, побеждал в олимпиадах.
Многих помню по фамилиям…
Через несколько дней Геннадий будет в Нелидове, откуда я приехал пару дней назад. Работа по восстановлению славной истории школы-интерната М.Н.Максимовского будет продолжена.
А сейчас публикуем фамилии его одноклассников, о которых нет никаких известий.
Харченко Валентина Тимофеевна,
Хрипунов Владимир Владимирович,
Шалдина Антонина (Евдокия?) Александровна.
Трагическое известие пришло из Израиля. Несколько часов назад умер Михаил Николаевич Максимовский. Ушел из жизни Воин, Гражданин, Учитель, Человек, с которого мы делали жизнь.
Михаил Николаевич Максимовский был первым моим школьным директором. Это был талантливый педагог и организатор. Мы, малыши, уже тогда понимали, что наша интернатская жизнь делается интересной благодаря его талантам и усилиям, благодаря работе талантливого коллектива воспитателей и учителей, который он сплотил вокруг себя. Через 16 лет после страшной войны, которую вместе с ровесниками прошел наш директор, в его коллективе трудилось 27 женщин и 11 мужчин. Много ли найдется сейчас школ, в которых мужчины составляют такую долю?
За работу с нами Михаил Николаевич был награжден орденом Ленина. Помню, что я плакал, когда узнал, что наш любимый директор больше не работает в интернате. Плакали и другие… А теперь он ушел из жизни.
Светлая память нашему дорогому Другу и Учителю…
Бывший воспитанник Нелидовской школы-интерната (1958-1967) Шевкин А.
Приемный покой в «Шаарей цедек» – проходная в рай и в ад, главным образом, естественно, для старости. Бывают и молодые, раненные в драках, в автомобильных авариях. А так, старость – неприглядная до ужаса и отвращения. Эти старики еще более беспомощны, чем грудные дети. Малыши ведь плачут, кричат, требуют. А эти глухо постанывают, прощаясь, хрипят, задыхаются, умолкают. Навсегда.
Боже, как страшны умирающие старики, особенно старухи! Скрюченные, маленькие. Истончившиеся, мертвенно-бледные кости лица, рук, ног. Закрытые глаза, потонувшие в ямах-глазницах. Провалившиеся, открытые результаты. Сузившиеся, словно, по линейке, книзу – треугольники-подбородки…
Именно здесь, в этой проходной, можно без труда определить счастливых и несчастных стариков. За время пребывания в приемном покое навиделся и наслушался всякого.
Как оказалось, моя 85-летняя соседка – мать большого семейства. Она нарожала двенадцать детей.
За двое суток у изголовья этой поначалу неподвижной и безнадежно больной женщины побывали дочери, сыновья, невестки, зятья, внуки и даже два правнука. Дни и ночи около матери дежурили дочери, предупреждая каждое ее желание, движение. Ночи они коротали, сидя на стульях возле кровати, у ног старой Суламифи.
К исходу вторых суток сыновья сумели, не щадя средств и усилий, заполучить и привезти к матери знаменитого профессора не то из Хайфы, не то из Беэп-Шевы. Профессор более двух часов провел около угасающей женщины и сумел-таки заставить встрепенуться, ожить ее старое сердце. Она открыла глаза, вздохнула, заговорила. Прибежал дежурный врач и, казалось бы, безнадежно больную повезли наверх, в лечебное отделение. Ее спасли дети. Они продлили ей жизнь.
На освободившееся место положили старую смуглую палестинку в белоснежном красиво повязанном платке. И ее весь день навещали дочери, сыновья и внуки. На ночь с ней остался сын, крепкий парень, лет 28-30 от роду. Он нежно и бережно ухаживает за матерью. На руках относит ее в туалет. Потом усаживает в постели, обмывает и вытирает ей лицо, руки, кормит ее, беспомощную. Мать уснула.
Рядом, за занавеской – пожилая еврейка, от которой еще ранним вечером, сославшись на занятость, ушли дочь и сын. Она стонет, бредит, время от времени о чем-то просит. Молодой палестинец трижды за ночь вызывал к ней дежурную сестру. И делал он это не по принуждению, а из чувства сострадания… Под утро больная стихла, скончалась, избавила отпрысков от беспокойства и неприятных хлопот…
Здесь же, в приемном покое, старики, к которым никто не приходит. Они лежат неподвижные, полуживые. Те, у кого еще сохранился остаток сил, постанывают, остальные молчат. Они брошены, оставлены своими детьми, так же, как бросают своих младенцев беспутные матери…
Врачи при обходе около таких больных надолго не задерживаются: поднимают за запястье слабую исхудавшую руку, проверяют пульсацию, печально покачав головой, руку отпускают и уходят.
К ним время от времени подходят служители, пытаются накормить, обмыть, сменить белье. Сменить белье этим беспомощным старикам – удается. С питанием и туалетом сложнее.
Круглые сутки в приемный покой поступают все новые страдальцы. Нет сил, да и кощунственно подсчитывать, какая часть из поступивших завершает здесь свой мученический путь.
Боже, как страшны ночи в приемном покое этой огромной больницы. Тусклый свет. Стоны. Хрипы. Смердящие запахи, зловоние. Если ты задыхаешься, но тебя еще держат ноги, — уходи. Отмеряй шагами бесконечные больничные коридоры, раздумывай, вспоминай, благодари судьбу за то, что ты способен еще это делать — ходить, вспоминать и размышлять… В этой печальной обители невольно предаешься невеселым, но пронзительно трезвым раздумьям. Ты говоришь себе: чтобы понять подлинную цену жизни, разобраться в тщетной суете человеческих отношений, чтобы определить, в чем суть богатства и нищеты, — нет надобности вступать в запальчивые дискуссии, просиживать вечера у дурманящих и растлевающих экранов телевизоров или искать ответы на вечные вопросы в специальных книжках. Заставь себя провести две-три ночи в приемном покое большой больницы, и ты поймешь главное: вся наша жизнь не что иное, как затянувшееся пребывание в необозримом приемном покое… Не суетись. Живи.
Из книги «Уходящему времени вслед», 2003.
Дополнение. Текст получен от Озеровой С.Г. (США, Нью-Йорк).
