СИСТЕМА ДЕСТРУКТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ
(1) положение о Министерстве науки и высшего образования (Минобрнауки) — постановление № 682 от 15 июня 2018 — http://government.ru/docs/32888/ ;
(2) о Министерстве просвещения — № 884 от 28 июля 2018 г — http://government.ru/docs/33480/ ;
(3) о Рособрнадзоре — № 885 от 28 июля 2018 года — http://government.ru/docs/33479/ .
Вначале о хорошем. Здесь можно отметить ровно два момента:
1. Рособрнадзор не получил желанных полномочий по надзору за научными институтами РАН. Согласно документам, «проверку научной деятельности этих организаций» (с привлечением ведущих учёных) будет проводить Минобрнауки — постановление (1), п. 5.9. Видимо, возымело действие письмо академиков, где сказано, что чиновников ведомства Кравцова «и близко нельзя подпускать к сфере науки и образования» — см. https://www.kommersant.ru/doc/3696761?query=образование .
2. Достаточно разумно поделили олимпиады школьников. Всероссийская отошла к Минпросу, а «перечневые» вступительные — к Минобру. Впрочем, по-другому и быть не могло. Вступительные олимпиады проводят вузы за свой счёт на собственном энтузиазме, кроме них их проводить некому. Напомним, что эти олимпиады являются, по сути, прежними вступительными экзаменами.
А вот плохого неизмеримо больше.
Рособрнадзору сохранили все его прежние полномочия, что является полным абсурдом в новой ситуации, когда эта структура выведена из состава бывшего единого министерства. Надзорное ведомство, в частности:
1) отвечает за разработку контрольно-измерительных материалов (ЕГЭ, ОГЭ и ВПР) — (3) 5.2.5. 5.22, 5.24 ;
2) обеспечивает методическое обеспечение ГИА и организует проверку ЕГЭ — (3) 5.22, 5.25;
3) устанавливает минимальные баллы ЕГЭ для получения аттестата и поступления в вузы — (3) 5.23 и 5.24.
Правда, согласно «положениям», формы итоговой аттестации Рособрнадзор должен согласовывать с Минпросом (см. (3) 5.2.7 и (2) 4.2.25). Но это слабое утешение для Васильевой, поскольку эти «формы» закреплены в Законе об образовании и обсуждению на министерском уровне не подлежат.
Таким образом, в руках Рособрнадзора сосредоточены самые действенные инструменты воздействия на содержание школьного образования: ЕГЭ, ОГЭ и ВПР. По сути, это рычаги управления школой: образовательные стандарты и программы в нынешней ситуации имеют второстепенное значение. Надзорный орган фактически становится главным в системе управления образованием, но при этом он никак не отвечает за результат (подробно см. https://vk.com/wall-62604527_17424 ).
Вузы и их министерство никак не смогут влиять на содержание и критерии оценивания вступительных экзаменов в виде ЕГЭ. Им придётся принимать студентов по тем оценкам, что выставил Рособрнадзор за выполнение заданий, составленных в том же ведомстве. Подобное возможно только в стране полного абсурда.
Ожидаемо не сбылись пожелания Васильевой получить в своё ведение педагогические вузы («как было раньше» — см. https://vk.com/wall-62604527_18302 ), поскольку значительная их часть уже слита с университетами. ФГОСы для педагогических специальностей будет разрабатывать Минобрнауки, но «по согласованию с Минпросом» — (1) 4.2.39. При этом надо заметить, что подготовка учителей плохо влияет на «показатели эффективности» вуза: в сфере педагогической науки мало бывает публикаций в базах Scopus и Web of Science, и иностранные студенты на наши учительские специальности не рвутся. Потому пед. направления в университетах обречены на медленное умирание.
«Единых программ», о которых много говорила Васильева не будет. В положении ясно записано, что её ведомство разрабатывает для школы лишь ПРИМЕРНЫЕ образовательные программы — (2) 4.2.6 (ровно так, как это было в прежних ФГОСах, которые собиралась «наполнить содержанием» Васильева: есть примерные программы — ПООПООО и ПООПСОО, а на их основе каждая школа и учитель должны разработать свою). Это не случайная описка, ибо в том же пункте 4.2.6 сказано, что для системы СПО Минпрос разрабатывает просто «образовательные программы», а не «примерные», как для школ.
Министерство просвещения будет определять содержание образования в кадетских училищах ((2) 4.2.35), причём в положении нет указания на согласование этого содержания с Министерством обороны. Следовательно, усилия военного ведомства по расширению сети таких училищ не приведут к созданию автономной дееспособной системы подготовки кадров.
Министра Васильеву уважили в её ключевом вопросе: экспертиза учебников и их «федеральный перечень» — в ведении Минпроса. Так же, как и «отбор организаций, выпускающих учебные пособия» ((2) 4.2.8 — 4.2.9) — (по этой теме см. https://www.rospres.com/corruption/24506/ ).
Обсуждаемые документы содержат ещё один запредельный управленческий абсурд. Согласно положениям, министерства руководят образованием (в школах + СПО и вузах соответственно). В частности, разрабатывают «образовательные стандарты» ((2) 4.2.30, (1) 4.2.38 ), примерные образовательные программы, показатели, «характеризующие критерии оценки качества образования» ( (1) 4.2.71, (2) 4.2.49) и т.д. Но оба министерства «не вправе осуществлять функции по контролю в установленной сфере деятельности(!)» ((1) 6, (2) 6). Эти функции закреплены за ведомством Кравцова: текущий надзор за образовательными организациями (3) 5.3, их аккредитация (3) 5.12, лицензирование, — словом весь знакомый школам и вузам кошмарный набор в полном объёме.
О чём идёт речь? Любое распоряжение бессмысленно без контроля его исполнения. Так вот, в обсуждаемых положениях предложена «система управления», когда распоряжения выдают одни, а контролируют их выполнение другие. Причём совершенно очевидно, что у указующего и контролирующего ведомств могут быть совершенно разные понимания одного и того же, вплоть до того, что контролирующие могут вообще не понимать, для чего отдано то или иное распоряжение. Словом, создана система, «не имеющая мировых аналогов».
При этом ведомства независимы. Потому в случае нестыковок крайними всегда будут те, кого проверяют: школы и вузы.
Мало того, и министерства, и Рособрнадзор имеют полномочия по мониторингу системы образования ((3) 5.21, (1) 4.3.2, (2) 4.3.10). Отсюда вытекает двукратный объём отчётной цифири, которую они будут требовать, и каждый — по своей форме. Руководство школ и университетов будет выполнять эти требования беспрекословно. Это теперь их первейшая обязанность, ибо Рособрнадзор может лишить аккредитации, а «ограничения на функции контроля» со стороны «родного» министерства «не распространяются на полномочия по решению кадровых вопросов» (см. (1) 6, (2) 6), потому уволить могут мигом.
Итак, полномочия разделены. И разделены они так, что никаких шансов на возрождение у нашего образования нет. Любые попытки исправить это безнадёжное положение будут вызывать конфликт интересов трёх ведомств, неразрешимый в рамках указанного триумвирата.
Высшим судьёй в их предстоящих спорах назначена вице-премьер Голикова. Кто-нибудь верит, что эта дама способна справиться с такой задачей?