До первой волны, или почему педагогическое образование превратится в яхту без тяжелого киля
«Газета.Ru» продолжает обсуждение проекта реформы педагогического образования. Свои аргументы в пользу этой реформы уже привел ректор МГПУ академик Алексей Семенов. Сегодня альтернативное мнение высказывает профессор Российского государственного педагогического университета имени Герцена, член Общественного Совета Минобрнауки РФ, Сергей РУКШИН.
— Сергей Евгеньевич, как Вы относитесь к уменьшению сроков обучения в педвузах, к сокращению часов на фундаментальные учебные курсы в пользу практики?
— Да как я могу к этому относиться?! С довоенных времен мы выстраивали свою систему педобразования: шли от учительских курсов — через техникумы — к учительским институтам (где готовили четыре года). В итоге пришли к тому, что учитель как специалист, получает полноценное пятилетнее образование. Теоретические фундаментальные знания позволяют ему ориентироваться в науке, а иногда, между прочим, и заниматься научной деятельностью. У нас на факультете до сих пор жива аспирантура. Причем не по педагогике, а по математическому анализу, геометрии, алгебре. Грядущая реформа низведет педуниверситеты до уровня ПТУ, и оттолкнет от профессии очень многих, кто шел туда не только целевым назначением в школу, но рассчитывал получить фундаментальное образование и иметь возможность профессиональной мобильности. Скажем, не так давно у одного из моих студентов в аспирантуре научным руководителем стал директор Петербургского отделения математического института Академии наук. Это ли не доказывает, что образование, которое человек получал в Педагогическом университете, позволило ему заниматься наукой? Причем, на самом высоком уровне (у директора математического института РАН есть возможность выбирать учеников!).
— Но Алексей Львович Семенов считает, что в педвузах даются излишние теоретические знания, которые в школе просто не нужны (и преподавать нужно чисто прикладные вещи).
— Это в корне неверная точка зрения: яхта, у которой все над водой, и нет тяжелого киля, очень неустойчива — ее может опрокинуть первая набежавшая волна. Студент (= педагогический пэтэушник), который будет знать только то, что он должен непосредственно излагать у доски, уронит не только свой престиж в глазах учеников, но и престиж всех учителей. Он не сможет отвечать на простейшие вопросы школьников, уходящие чуть в сторону и вглубь от излагаемого материала. Иначе говоря, человек должен знать гораздо больше того, что он объясняет у доски. Если же педагогические вузы превратятся в ПТУ, то говорить о том, что их выпускник должен уметь вести профильное обучение (а у нас каждая школа обязана его иметь) бесполезно.
— В концепции реформы и словах Семенова говорится о том, что студенты, чуть ли не с первого курса, будут погружаться в практическую деятельность: начиная с детского сада, далее – везде.
— Представьте себе: я хочу преподавать физику (а ее изучают в среднем и старшем звене школы). Но прежде мне зачем-то по словам А.Л.Семенова придется идти помощником воспитателя детского сада, чтобы научиться одевать детей! Можно выносить горшки (мне случалось это делать в больнице за совершенно посторонними людьми, и я говорю так не потому, что презираю это занятие!). Но воспитывать у будущего педагога отвращение к профессии из-за того, что его заставляют заниматься чуждой профессии деятельностью — это бред. И вот, после того, как студент-первокурсник уже выносил горшочки в детском садике, он пришел в начальную школу… Я хочу заметить, что общение с детьми дошкольного возраста, с детьми начальной школы и общение со старшеклассниками – это совершенно разные вещи. А при таком подходе, мы хотим уподобить учителя человеку, который должен уметь все: знать возрастную психологию и физиологию любого возраста… Человечество когда-то сделало могучий шаг вперед ровно потому, что изобрело общественное разделение труда и специализацию. Нельзя подготовить золотаря, трубочиста и ювелира высоким мастером в каждом из этих ремесел. Только специализация даст мастера нужного класса. Точно так же, невозможно одному и тому же учителю преподавать слепым детям, детям с девиантным поведением (как нам предлагает новый «Стандарт учителя» имени Евгения Ямбурга). О какой инновационной экономике, экономике, ориентированной на экспортную продукцию можно говорить, если сейчас мы начинаем проповедовать идею о том, что отсутствие специализации – это лучшая специализация?
— Из этого следует, что ни о какой инновационной экономике всерьез речи и не идет…
С.Р.: Ну, да. Если речь идет об очередном удешевлении системы образования, то эта позиция в корне неправильная. Образование это то, на чем должна сосредоточиться нация. Я хочу вспомнить любимое высказывание, которое приписывают Бисмарку, о том, что франко-прусскую войну выиграли не прусский солдат или фельдфебель, а учитель: он воспитал прусского солдата, фельдфебеля и офицера, который ими командовал. Образование – это системообразующий институт нации.
— Алексей Семенов говорил о том, что студент-практикант будет в классе не один, а в сопровождении учителя. Возникает вопрос: зачем это нужно учителю?
— Совершенно верно: на каких основаниях мы возложим на школу руководство студентами? Учителя и так загружены сверх нормы. Да и доверить это преподавателям вузов тоже нереально. Вот сейчас у меня сидит поток студентов — 60 человек. Но ни одна школа не примет, скажем, 60 практикантов – математиков (им нужно их всего 2-3). Но я не смогу ездить по 15 школам, чтобы курировать деятельность своих студентов. Значит, это неизбежно ляжет на плечи школьного учителя.
— … которому это совсем не нужно, и денег ему за это не заплатят.
— Ну, да. К тому же, никому не важно, что урок – это некоторое таинство общения учителя с учениками, которых он знает. И в это таинство впускать постороннего, который требует внимания, и которого надо чему-то учить? Не задача учителя – воспитывать себе смену таким способом. Мы что – хотим скатиться к шаману позднего неолита, который у костра рассказывал молодым поколениям, как надо обтесывать наконечник стрелы?
— Откуда возникло мнение о том, что педвузы в своей массе – очень низкого уровня? Мне кажется, что дело в неправильных критериях оценки эффективности вузов.
С.Р.: Естественно. Общие критерии для оценки ВСЕХ вузов (по ним год назад оценивали Институт физкультуры, технический ВУЗ и консерваторию), — это опасное заблуждение!. Как можно оценивать педагогический вуз по тому, сколько денег он зарабатывает? Профессия учителя – системообразующая! Учителя воспитывают гражданина страны, который социализирован в ней, знает культуру, историю, язык и т.д. Мерить педагогические институты сиюминутной прибылью невозможно.
— Но сегодня, «благодаря» новым законам, касающимся образования, и школе, и вузу предписано самостоятельно зарабатывать на жизнь (где это возможно и невозможно), и, к тому же, на всем экономить. А вузы, к тому же, поставлены в такие условия, что должны гнаться не за качеством студентов, а за их количеством.
— Совершенно верно. На днях у меня была забавная ситуация на экзамене. Студентка получила двойку, при этом я знаю, что она ориентирована на работу в школе (педагог в третьем поколении). Девушка позвонила маме, и та приехала ко мне с вопросом: что делать? Она помнит времена, когда училась сама, когда было так: несданный экзамен – пересдача — пересдача с комиссией – документы на отчисление. Так вот я этой маме (как оказалось, моей бывшей студентке) втолковал, что сейчас все вузы держатся за студентов. Условно говоря, восемь отчисленных – это минус одна преподавательская ставка (рикошет подушевого финансирования). И вузы начинают бороться не за качество образования, а за количество студентов. Это отражается на их контингенте.
То, за что мы ругаем сейчас профессию учителя (туда не идут мужчины, поступают слабые студенты, двойной негативный отбор), — это не вина педвузов, это вина государства и Министерства образования. Какой общественный престиж мы создали профессии учителя? Сейчас любой учитель может быть замордован родительскими жалобами (я своего оболтуса в школу отдала, а вы его не можете научить!). Родители почему-то имеют право оценивать учителя, хотя они некомпетентны в этом. И почему-то их оценка – один из пунктов, влияющих на присуждение должностной категории учителю, на его зарплату, премии. Но учитель не проститутка, которая должна нравиться клиенту. Среди инструментария педагога – не только пряник, но и кнут. Кажется, Сухомлинский сказал, что в образовании мотивация долга гораздо выше, чем мотивация интереса. А сейчас виноват во всем именно учитель. Мы фактически дали возможность всем клевать преподавателя и школы, и вуза.
И еще: вузы и школы оценивают по странным критериям, которые чиновник может проверить, не отрываясь от кресла или дивана. Между тем, чтобы составить представление об учителе или преподавателе, нужно посидеть на его уроке, послушать его лекции… Первые критерии оценки эффективности вузов вообще не относились к качеству образования. Все они были внешними: например, средний балл ЕГЭ поступающих («сырье», которое получает вуз). Но на сырьё влияет общественный престиж профессии. В экономисты и юристы пойдет лучшее «сырье» (там выше оплата и легче работа); там выше социальный статус, и есть перспектива карьерного роста и роста доходов. В профессии учителя ее фактически нет. Или другой критерий: то, сколько вуз зарабатывает. Но он тоже не имеет никакого отношения к обучению. Еще критерий оценки эффективности вуза – количество квадратных метров на одного студента. Согласитесь, что и за это ответственность должен нести отнюдь не вуз, а его учредитель. А количество иностранцев – это вообще-то критерий для престижного борделя.
— Мы уже говорим не о грядущей реформе, но все эти проблемы тесно с ней связаны.
— Ну, как это – не о реформе! Мы понижаем качество тех рабочих, которые будут заниматься обработкой «сырья». Это станут делать неумелые люди, у которых не будет ни теоретической подготовки внутри профессии, ни должной методической базы. Как без теории? Я знаю 6-7 способов вводить на уроке тригонометрические функции, и это — моя методическая подготовка. Студент на уроке просто увидит, как это делает конкретный учитель. Но абсолютно недостаточно просто копировать инструментарий.
Только что мы праздновали 75-летие выдающегося дирижера, Юрия Темирканова. Так вот он сказал: « Мозг человека это страшная штука. Если его не тренировать, если его постоянно не загружать, могут возникнуть новые обезьяны». Так вот, мы хотим вместо образования мозга студентов-педагогов тренировать их как обезьян на подражательных навыках. На этом не воспитаешь учителя. Нужна подготовка гораздо более широкая. Если педагогическая ситуация, с которой человек столкнулся, связана не с тем, что он видел на практике у учителей школы, а с чем-то другим, он должен иметь теоретическую подготовку для реакции на эту ситуацию. Этим для меня и страшно выступление Алексея Львовича Семенова. Надо задуматься и остановить непродуманную бессистемную и непрофессиональную вакханалию реформ. Все происходит не так, как надо, не тогда, когда надо, и, этим занимаются не те люди. Реформа образования, которая сейчас происходит, это преступление против национальных интересов и национальной безопасности страны.
Беседовала Наталья Иванова-Гладильщикова
Сокращённый вариант интервью см.:
http://www.gazeta.ru/comments/2014/02/12_x_5903065.shtml